Один из самых читаемых еще с советских времён писателей России Юрий Поляков не одну неделю дописывал в Крыму, вдали от московской суеты, очередной роман.

Могу признаться, что неоднократно испробовал в те дни " шашлык от Полякова", готовившийся на моих глазах в уютном пансионате, расположенном на мысе Казантип. И шашлык у автора "ЧП районного масштаба", "Сто дней до приказа", "Апофегея" получался не хуже традиционного кавказского. Невольно вспомнилось: если человек талантлив, то талантлив во всём.

Но всё же мы говорили не о гастрономических, а о более важных вопросах и проблемах.

- Юрий Михайлович, хотелось бы начать с Вашего личного творчества и окунуться в то время, когда у 30-летнего поэта Полякова вдруг выскочили из-под пера одна за другой повести "ЧП районного масштаба" и "Сто дней до приказа". Наверняка на Вас свалилось нелёгкое бремя всесоюзной славы, а возможно, не обошлось и без зависти некоторых коллег. Как Вами ощущалось и то и другое?

- Всё происходило, так сказать, в несколько этапов: я был довольно известным в своём поколении поэтом, продолжавшим традиционную линию, много выступал на радио и телевидении, уже имел и первые литературные премии - имени А.М. Горького, Маяковского, Московского комсомола. Конечно, после "ЧП" начался другой уровень известности, и я буквально проснулся знаменитым. Читала вся страна, ведь у журнала "Юность" был более чем трехмиллионный тираж. Проводились собрания и обсуждения - кто "за", кто - "против". В некоторых мне приходилось участвовать. Вообще, литература - довольно загадочная штука. Относительно недавно мне довелось отдыхать за границей, где я познакомился с одним очень богатым человеком, бывшим нашим соотечественником, давно уехавшим и заработавшим очень много денег. У него уже международный бизнес. И вот он говорит: "Я вам не могу простить, как вы неправильно изобразили заведующего орготделом райкома комсомола Чеснокова. Я вас уверяю, что в жизни все было не так, и вообще, я сам заведовал орготделом райкома". Удивительно, прошло четверть века с момента опубликования "ЧП", нет комсомола, более того, и человек этот давно миллионер и гражданин совершенно другой страны, но он до сих пор помнит личную обиду, связанную с его профессиональной комсомольской деятельностью.

А вот что касается зависти коллег, то по крайней мере открыто она не звучала. Помню разве что моменты недоумения. Выражались они примерно так: "Я никак не могу понять - ну вот, допустим, один раз ты мог угадать с "ЧП". Но вот второй случай со "Ста днями"? Значит, ты просчитал! Как ты мог просчитать?". Что я мог ответить? Дело в том, что я ничего не просчитывал. Я писал о том, что меня волновало. Потом оказалось, что это волнует всех. Если и возникало какое-то раздражение, то оно было, можно сказать, двух планов: люди ортодоксальной советской направленности говорили, что мол, это клевета на страну и строй, другие же - кухонные диссиденты-максималисты, наоборот: "Разве это критика?! Вот если бы он написал про армию, то не утаил бы, как насилуют в казармах, как процветает гомосексуализм. А так у Полякова все это - советский морс... "

- Насколько помнится, у Вас были проблемы с военной цензурой при подготовке к изданию "Сто дней до приказа". Признайтесь, пришлось ли идти на уступки, что-то править?

- Ну, проблемы было и по "ЧП". На какие-то разумные минимальные изменения я соглашался. Правда, подчас доходило и до смешного. Скажем, по поводу "ЧП" вызывает меня секретарь ЦК комсомола и говорит: "Ну как это у вас в повести у первого секретаря, женатого человека есть любовница? Такого просто не может быть!" А я знаю, что у него самого только что был скандал, связанный с любовницей. Вызывали в ЦК партии и строго сказали: "Ты с этим кончай!" Так вот я ему ответил: "А если я сделаю, что этот секретарь-любовник со своей женой расстался, вас это устроит?" Он согласился. Кстати, еще в советский период я выработал такую систему выстраивания текста, где одно настолько цепляется за другое, что когда мне предлагали какое-то место сократить, я спокойно отвечал: "Сокращайте". Но тут же они обнаруживали, что при подобных попытках сюжет проваливается. То есть я разводил руками, говоря, что, мол, так придумалось, что ж я могу сделать? А недавно, когда издавался мой пятитомник, то по сравнению с текстами советских времен, я восстановил отдельные какие-то выражения: например, вернул слово "мат", которое ранее было заменено словом "брань", и тому подобное.

- А вот интересно, как тогда реагировали на "Сто дней до приказа" высшие чины - генералы и политработники?

- Хуже всех отреагировали политработники. Строевые офицеры в массе своей отреагировали благожелательно, а среди генералов мнение разделилось. Некоторые меня поддерживали, у них даже в 1983 году была идея опубликовать повесть в журнале "Советский воин". И уже готовилась публикация, но всё поломал, как ни странно, известный военный историк Волкогонов, сказав, что это будет недопустимый скандал. Только через два года он стал прогрессивным и смелым. Вообще же меня, действительно, долго таскали по кабинетам Главпура (Главное политуправление МО СССР), и, насколько мне известно, идею несостоявшейся публикации поддерживал и его шеф Епишев, понимая, что если проблемы в армии есть и разъедают её изнутри, то не стоит делать из них "секрет полишинеля". А вот небезызвестный маршал Яков мне поже сказал, что это я развалил Советский Союз своими повестями. Правда, я не преминул отпарировать, что скорее как раз он это сделал своими странными действиями и бездействием. Маршал надолго задумался, видно, соглашался в душе, что натворил немало ошибок.

- А был ли действительно случай воровства районного комсомольского знамени, вокруг чего, собственно, и разворачивается сюжет в "ЧП районного масштаба?

- Да, случай был: знамя стащили в Железнодорожном, если не ошибаюсь, районе Москвы, и разгорелся дикий скандал. Житейские толчки и реальные обстоятельства предшествовали и другим моим вещам - "Сто дней до приказа", "Работа над ошибками", "Апофегей", в которых, надо признаться, немало автобиографического. Вообще же я, как писатель реалистической школы, практически всегда базируюсь на каких-то своих жизненных коллизиях.

- А вот если коснуться Вашей биографии: где Вы сами служили?

- В Группе советских войск в Германии. Кстати, и на месте базирования моей части ныне располагается "Музей советской оккупации" - это под Западным Берлином, где мне удалось недавно побывать.

"Либералы подружились с драконом", "На сколько лет вычеркивали Распутина?", и другие статьи читайте в журнале "Радуга" 1, 2010, который ждет Вас в нашем фонде.